| 8406202 9216 1210 912 1щие своего слова и "слога", не поддающиеся полной объективации и ускользающие от диктата авторского С.) потребовали для своего "обуздания" невиданно разнообразных словесно-стилистич. конструкций; романное высказывание становится, по определению рус. учёного M. M. Бахтина, точкой приложения диалогически противоречивых стилеобразующих начал. С. поэзии и драматургии испытали решит, влияние многоголосия и многоязычия романной прозы.
Со 2-й пол. и особенно ближе к кон. 19 в. происходит известное "отвердение" индивидуальных С., возникает впечатление их исчерпывающей завершённости, иллюзия полного совпадения жизненного материала и личного угла зрения художника (поздние Л. H. Толстой и А. П. Чехов, в особенности Г. Флобер, И. А. Бунин). В сложной атмосфере кризиса старого реализма и возникновения противостоящих ему течений декадентства и модернизма великие индивидуальные С. вытесняются субъективными манерами (в гегелевском смысле слова), к-рые, будучи лишены самозабвенного интереса и доверия к жизни и озабочены собств. оригинальностью, вместе с тем претендуют на то, чтобы от имени своей группы или школы предложить "безъязыкой" эпохе единственно подходящий надындивидуальный С. Возрождается (в доктринах символизма, а затем футуризма) архаич. идея особого поэтич. языка, к-рый стал бы языком всенародных торжеств и "действ"; однако на деле каждое течение оказывается плодотворным лишь постольку, поскольку ему случается способствовать завязи одного-двух значит, личных С.
Революц. эпоха с её атмосферой стилистич. брожения, переливающегося за грань личных экспериментов, порождает импульс к мобильности, скрещиванию и непрерывной полемике С. Этот процесс ярко демонстрирует сов. лит-ра 20-х гг., когда, напр., стилистич. принцип монтажа фрагментов, как бы мгновенно выхваченных из океана необъятной действительности, используется не только "авангардистами" (Б. Пильняк), но и осваивается большими художниками (очерки M. Горького, "Двенадцать" А. А. Блока), а стремление лит-ры "схватить" ещё экзотические для неё языковые точки зрения сдвинувшихся со своих мест огромных социальных пластов приводит к расцвету такой периферийной повествоват. формы, как сказ.
Реализм 20 в. ассимилирует и подчиняет своей объективной мере продукты стилистич. "взрыва" переломного времени. В сов. лит-ре на новом социальном материале воссоздаётся эпич. повествование классич. типа, включающее в сферу авторского голоса новое бытовое, этнографич., публицистич. разноязычие (M. А. Шолохов). Реалистич. С. в зап. лит-ре избирательно усваивают нек-рые условные принципы модернистских школ (интеллектуалистич. стилизация у T. Манна, "поток сознания"у Э. Хемингуэя и У. Фолкнера, новые формы повествования от первого лица и пр.). Между тем для совр. модернизма характерен не синкретизм, а крайняя поляризация стилистич. тенденций: предельно завершённые конструкции, "снимающие" неисчерпаемость жизни в отвлечённом построении, противостоят принципиально недоконченным, стремящимся пассивно отразить стихийность и хаотич. фрагментарность бытия. Инерция и ответная ломка С. действуют в нынешней разностильной зап. лит-ре с небывалой прежде силой. Резко своеобразные, но мировоззренчески суженные С. болезненно беззащитны перед их вульгаризацией, модой и пародированием. Попытки преодолеть инерцию, страх перед застоем сопутствуют новым С. с момента их возникновения, возбуждая вокруг них атмосферу беспокойной неустойчивости и временности. В обстановке ускоренных жизненных перемен совр. лит-pa стремится найти и стилистически закрепить новые соотношения между индивидуальным и общезначимым в художеств, познании.
Одна из важных черт стилевого развития прозы - постоянное взаимодействие её с "языком улицы" - разговорной речью. В иные эпохи ориентация на устные речевые формы усиливается. Так, в первые пореволюц. годы особенно остро ощущалась необходимость демократизации языка лит-ры. Стремительно обновлялся не только словарный его состав, но и строй фразы, абзаца. К нач. 30-х гг. значит, часть прозы заговорила на языке, резко отличном от того, к-рый строился на длинном, разветвлённом синтаксич. периоде, на неторопливых, обстоят, описаниях, исходивших от автора, уверенного в добросовестном и длит, внимании своего читателя. Повествование велось в энергичном темпе, резко, без опосредствующих звеньев переходя от предмета к предмету, от впечатления к впечатлению. "Короткая фраза", по-разному явившаяся в прозе самых разных писателей 20-х гг., оказала сильное влияние не только на прозу последующих десятилетий, но и на всю систему письменных жанров - на язык газетного очерка, фельетона, науч. статьи. Лингвисты зафиксировали возвращение к этим формам в лит-ре "после известного перерыва, характеризовавшегося в основном господством „спокойной", „гладкой", „правильной" прозы, в 50-60-е годы...". Новые стилевые тенденции оказались связаны с заметным обновлением самой композиционно-повествоват. формы. Привычная форма рассказа "в третьем лице", прочно устоявшаяся в прозе предшествующего периода, отступила назад. Безличного автора сменил живой, участвующий в действии рассказчик; значит, часть "молодой" прозы заговорила от первого лица. Критика видела в этом "стремление к достоверности", желание молодых прозаиков внушить читателю мысль о своём личном участии в происходящем. Характерной чертой одного из заметных стилевых направлений в прозе последующих лет стало расширение прав диалога, в к-ром зазвучали "новые" слова, и в первую очередь - совр. просторечие (В. M. Шукшин). Однако быстро стал заметным разрыв между этими "новыми" голосами, слышными в диалоге, и оставшейся на старых языковых позициях речью собств. авторской. Сближение этих двух потоков - одна из насущных потребностей совр. стилевого развития.
Лит.: Античные теории языка и стиля, М. -Л., 1936; Гегель Г. В. Ф., Манера, стиль и оригинальность, в его кн.: Эстетика, т. 1, M., 1968; Вельфлин Г., Основные понятия истории искусств, пер. с нем., M.- Л., 1930; Кантор A. M., О стилях, M., 1962; Ренессанс. Барокко. Классицизм. Проблема стилей в западноевропейском искусстве XV-XVII веков, M., 1966; Schapiro M., Style, в сб.: Anthropology today, Chi., 1953, p. 287 - 312; К г о еber A. L., Style and civilizations, N. Y., 1957; J a h n J., Die Problematik der Kunstgeschichtlichen Stilbegriffe, В., 1966; Finch M., Style in art history, Metuchen, 1974; Иванов Вяч., Манера, лицо и стиль, в его сб.: Борозды и межи, M., 1916; С а к у л и н П. H., Теория литературных стилей, M., 1927; Проблемы литературной формы. Сб. ст., Л., 1928; Вер л и M., Общее литературоведение, пер. с нем., M., 1957; Томашевский Б. В., Стилистика и стихосложение..., Л., 1959; Виноградов В. В., Проблема авторства и теория стилей, M., 1961; Тимофеев Л. И., Советская литература. Метод, стиль, поэтика, M., 1964; Чичерин А. В., Идеи и стиль, M., 1965; Теория литературы..., [кн. 3], M., 1965; Лихачёв Д. С., Поэтика древнерусской литературы, Л., 1967; Гусев Вл., К соотношению стиля и метода в словесном творчестве, в сб.: Социалистический реализм и проблемы эстетики, в. 1, M., 1967; Соколов A. H., Теория стиля, M., 1968; Поспелов Г. H., Проблемы литературного стиля, M., 1970; Храпченко M. Б., Творческая индивидуальность писателя и развитие литературы, M., 1970; Аверинц е в С. С., Греческая "литература·" и ближневосточная "словесность", в си.: Типология и взаимосвязи литератур древнего мира, M, 1971; Проблемы художественной формы социалистического реализма, т. 1 - 2, M., 1971; Смена литературных стилей..., M., 1974; W а 1 z е 1 О., Gehalt und Gestalt im Kunstwerk des Dichters, Darmstadt, 1957; S е i dler H., Allgemeine Stilistik, 2 Aufl., Gott., 1963; Staiger E., Die Kunst der Interpretation..., Z., 1955; его же, Stilwandel, Z., 1963; WeI lek R. and Warren А., Theory of literature, 3 e_d., N. Y., 1963; W i 1p e r t G. V о n, Sachworterbuch der Literatur, 3 Aufl., Stuttg., 1961 (обзор истории понятия стиль). Г. А. Недошивин (пластич. иск-ва), A. M. Черных и M. О· Чудакова (лит-pa), A. M. Кантор.
СТИЛЬ языка, 1) разновидность языка (стиль язык а), используемая в к.-л. типичной социальной ситуации - в быту, в семье, в официально-деловой сфере и т. д.- и отличающаяся от др. разновидностей того же языка чертами лексики, грамматики, фонетики.
Определение С. зависит от объёма самого понятия "язык", а также от центр, понятия - норма языковая. Если нормой признаётся вообще правильная, неискажённая общенар. речь, то С. определяется как разновидность общенар. языка (тогда С. будет также просторечие). Если же норма понимается более узко - лишь как литературно-правильная речь, то С. определяется как разновидность лит. языка. Соответственно варьируется и классификация С. При первом понимании выделяется центральный - нейтрально-разг. С., по отношению к к-рому остальные С. характеризуются как стилистически "отмеченные", окрашенные; при втором - под нейтральным пластом языка понимается общая часть всех С., с к-рой в различной пропорции соединяются в каждом С. "отмеченные" стилистич. средства.
В совр. развитых нац. языках существуют 3 наиболее крупных С.: нейтрально-разговорный (или, при др. классификации, разговорный), более "высокий" - книжный, более "низкий" |
