| 8406202 9216 1210 912 1ни и общества и не могло осуществляться без выхода за пределы уже известного языка. В новое время ни язык науки, ни один только нормированный литературный язык не удовлетворяют требованиям литературы - ей необходима более широкая, свободная и подвижная система языковых средств. Такую систему имеют в виду, когда говорят о поэтич. (художеств.) языке (см. Язык поэтический) и о Р. х. как "...особом модусе языковой действительности" (Винокур Г. О., Избр. работы по русскому языку, 1959, с. 256). От первонач. коллективного мифотворчества до совр. многообразия личностных форм лит. произведений Р. х. развивается в условиях взаимодействия традиций и новаторства. На протяжении веков она сохраняет мн. фигуры стилистические и тропы, лишь постепенно освобождается от отд. безымянных устойчивых беллетристич. формул. Однако если фольклор с его "поэтикой тождества" культивировал т. н. постоянные эпитеты, зачины и т. п. приёмы (см. Народное творчество), то эволюция лит-ры связана с возрастанием роли индивидуально-нового в функциях и структуре отд. традиц. средств Р. X.
Это особенно заметно в переломные эпохи, когда становление нового художеств, метода непосредственно связано с далеко идущими собственно языковыми преобразованиями. Так, развитие реализма в рус. лит-ре 19 в. было органически связано с преодолением старого "поэтич. языка" как относительно жёстко регламентируемой системы средств (применение к-рых было ограничено, в частности, жанром и "высоким" или "низким" сюжетом), с последоват. снятием ряда обязат. предписаний и ограничений. Борьба, сопровождавшая в 20 в. осознание эстетики социалистнч. реализма, также велась и против произвольных запретов в области Р. х., типичных для нереали-стич. и модернистских течений кон. 19 - 20 вв., напр, против антидемократич. узости словаря и нарочито зыбкой много-смысленности слова у символистов, против попыток ряда футуристов отбросить весь прошлый художеств, опыт, установок имажинизма на самоценный "каталог" образов и др. Позднейшие манифесты итал. герметизма или франц. "нового романа" (с его требованием порождения текста из случайных связей между словами) явно противоречат определившимся тенденциям совр. Р. х. к "обмирщению". Показательно, что мн. крупнейшие художники слова в 20 в. ломают рамки тех норм Р. х., к-рые провозглашались ими в групповых декларациях. Совр. Р. х. развивается прежде всего как индивидуально-авторская, и писатель сам вырабатывает "норму" своей Р. х. Он может значительно менять её от произведения к произведению, но обычно сохраняет существ, ядро языковых особенностей, позволяющее и в Р. х. опознать его стиль. Эти особенности читатели соотносят не только с нормами общелитературного языка, но и с нормами др. писателей, а также с нек-рым средним беллетристич. уровнем Р. х. Испытывая сильное влияние разговорной речи и тонко преобразуя её, Р. х. нередко затушёвывает индивидуальное в тексте и требует особо активного читательского восприятия. Для отдалённых эпох приходится восстанавливать то "чувство нормы", естественное для современника, к-рое уже утрачено потомками, т. е. осознавать чоооснованные отступления" от разных видов норм в Р. х. (см. Л. В. Щерба, "Спорные вопросы русской грамматики", в журн. "Русский язык в школе", 1939, № 1, с. 10).
По сходствам и различиям между индивидуальными нормами Р. х. опознаются и творч. течения и направления. В совокупности эти нормы отражают весь спектр художеств, "видения мира", характерный для данного общества, поэтому нек-рые исследователи рассматривают такую совокупность как один из признаков понятия "стиль эпохи". Это понятие остаётся спорным, но несомненно перспективно историко-типологическое изучение Р. х., в к-ром науч. история лит-ры заинтересована как в изучении лит. форм и к-рое составляет одну из задач лингвистической поэтики. Другая её задача - разработка теории Р. х. Объективной трудностью на этом пути является, во-первых, сложность Р. х., не допускающая отвлечения от индивидуального, что было типично для собственно лингвистич. подходов к любым видам текста, во-вторых - традиц. ограничение объекта лингвистики рамками предложения. В последние годы заметно сближение т. н. "лингвистики текста" с той частью поэтики, к-рую условно именуют "транслингвистикой" (имеющей дело с анализом более крупных фрагментов текста и текстом в целом). Ещё одна трудность - необходимость систематизировать сам материал Р. х., прежде всего в отношении слова. Уже подготовка "Словаря языка Пушкина" (1956-61) обнаружила исключит, трудоёмкость подобных работ и принципиальное различие между обычным лингвистич. словом и словом - носителем образного содержания. Поэтому наряду с такими фундаментальными трудами издаются (чаще всего с помощью ЭВМ) десятки более простых "цитатных сумм", или конкорданций, к произв. писателей разноязычных культур, а также словоуказателей ("индексов"). Их быстро растущий корпус позволяет сопоставлять лексику писателей и функции различных слов в огромном кол-ве контекстов. ЭВМ используются и в исследовании нек-рых характеристик стихотворной речи (см. Стиховедение), однако в изучении мн. др. особенностей Р. х. машины пока мало могут помочь филологам. Наконец, трудность, к-рую преодолевают лишь немногие работы по поэтике, состоит в необходимости обобщения результатов анализа как отд. сторон Р. х., так и их взаимодействия и связей с действительностью. Отношения между формой и содержанием в отд. контекстах и целостном тексте могут быть полностью осмыслены только на фоне всего многообразия типов таких отношений, одни из к-рых освоены поэтич. языком (писатели-"беллетристы"), а другие - только осваиваются им ("новаторы") или уже выходят из употребления ("архаисты").
В изучение особенностей Р. х. и в определение общих контуров её теории большой вклад внесли такие отечеств, и зарубежные учёные, как А. А. Потебня, А. Н. Веселовский, Б. М. Эйхенбаум, Б. В. Томашевский, Ю. Н. Тынянов, Б. И. Ярхо, В. В. Виноградов, В. М. Жирмунский, Г. О. Винокур, М. М. Бахтин; К. Фосслер, Л. Шпитцер, Я. Мукаржов-ский, Р. О. Якобсон и мн. др. Тем не менее во взглядах на сущность Р. х. и в методах её анализа сохраняются значит, расхождения. Важную роль при этом играют различные оценки общелингвистич. дихотомии "язык - речь" (см. Ф. де Соссюр) и её критика в совр. языкознании. С другой стороны, эти расхождения связаны с различиями общеэстетич. взглядов на соотношение в произведениях иск-ва "технологии" и идеологии, с переоценкой или недооценкой "внутренних законов" развития поэтич. языка, с тенденциями "имманентного" анализа Р. х. и с трудностями целостного, системного анализа, требующего преодоления иллюстративного подхода к специфике Р. х. [См. ОПОЯЗ, Пражский лингвистический кружок. Структурализм, Семиотика. В СССР исследованием Р. х. занимаются коллективы учёных в Москве, Ленинграде, Саратове, Тарту и др. городах. За рубежом различные школы в изучении Р. х. сложились в Польше, Чехословакии, США ("новая критика" и др.), Франции, ФРГ, Швейцарии и др. странах.] Опираясь на всю историю поэтики - от Аристотеля до возрождающихся исследований в смежной области общей риторики, осн. совр. тенденции в развитии комплексного учения о Р. х. направлены на создание такой теории, к-рая синтезировала бы достижения литературоведения и языкознания.
Лит.: Белый А., Поэзия слова, П., 1922; Тынянов Ю. Н., Архаисты и новаторы, Л., 1929; Бахтин М. М.. Проблемы поэтики Достоевского, 3 изд., М., 1972; Виноградов В. В., Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика, М., 1963; его же, О теории художественной речи, М,, 1971; Ларин Б. А., Эстетика слова и язык писателя, Л., 1974; Ш м е л е в Д. Н., Слово и образ, М., 1964; Чичерин А. В., Идеи и стиль, 2 изд., М., 1968; Леонтьев А. А., Исследования поэтической речи, в кн.: Теоретические проблемы советского языкознания, М., 1968 (есть лит.); Лихачев Д. С., Поэтика древнерусской литературы, 2 изд., М., 1971; Л о т м а н Ю. М., Структура художественного текста, М., 1970; Поэт и слово. Опыт словаря, М., 1973; Словарь автобиографической трилогии М. Горького, в. I, [Л.], 1974; Style in language, ed. by Th. Sebeok, N. Y,-L., 1960; "Langages", P., 1968, No 12; L е е с h G. N., A linguistic guide to English poetry, L., 1969; Ihwe J., Litera-turwissenschaft und Linguistik..., Bd 1 - 3, Fr./M., 1971 - 72; Beitrage zur Textlinguistik, Munch., 1971; Oomen U., Linguistische Grundlagen poetischer Texte, Tubingen, 1973; A concordance to the poems of Osip Mandel-stam, ed. by D. J. Koubourlis, Ithaka - L., 1974. В. П. Григорьев.
РЕШАЮЩИЙ УСИЛИТЕЛЬ в аналоговых вычислительных машинах, комплексное устройство, состоящее из постоянного тока усилителя и внеш. элементов, образующих цепь обратной связи; предназначен для выполнения нек-рых мате-матич. операций над аналоговыми величинами (как, напр., суммирование, интегрирование, дифференцирование, умножение на постоянные коэфф. и др.). Отсюда собственно усилитель без цепи обратной связи получил назв. операционного усилителя (ОУ). Р. у. могут быть пневматическими, гидравлическими, магнитными и др.; наиболее распространены электронные Р. у., в которых в качестве сигналов используется электрическое напряжение или ток.
При появлении на входах Р. у. (рис. 1) одного или неск |
